После окончания школы, мы с мамой приехали в город Ленинград, где я и поступил в институт киноинженеров (ЛИКИ). Мой выбор определился заранее, два года назад. Отец тогда приехал в Ленинград как бы «в разведку». Ведь в ближайшее время у него заканчивалась служба, и надо было подумать о дальнейшем жизненном пути. Здесь жила его мама. В коммунальной квартире в пяти минутах от станции метро «Площадь Восстания». У нее я встретил свою очень дальнюю родственницу (как потом посчитали – пятиюродная сестра). Света. Она училась в этом институте. По ее рекомендации я решил поступать именно туда. Если сказать честно, то она мне очень понравилась. И это сыграло наиглавнейшую роль в принятии решения.

При подаче документов я познакомился с первым моим другом в этом городе – Виктором Кравчуком.

Витя Кравчук

Как сейчас помню, мы стояли в очереди на сдачу документов и разговорились. Он, также как и я, приехал поступать из Белоруссии. Причем, его город находился рядом с Ружанами, и нас этот факт подружил.

Он был высоким парнем со светлыми волосами и голубыми глазами, спортивного телосложения и порывистой походкой и таким же порывистым характером. Всегда был весел и бодр. Любил анекдоты.

Сдавали экзамены вместе, переживая за неудачи, а такие были. Но в результате мы все же поступили на один факультет и поселились в общежитии в одной комнате. Я, первые пол года, до приезда родителей, тоже жил в общаге, которая находилась на Новоизмайловском проспекте в пятиэтажном, из серого кирпича, здании. Комната была четырехместная. В ней уже поселились двое ребят. Оба обладали густыми усами, только у одного они были темные, а у другого светлые. Мы познакомились. Первого звали Сергей Сашнин, он приехал из города Свердловска, а второго – Сергей Екимов, город Ейск. Подружились и не расставались все пять лет. Жили, душа в душу, дружно, в полной мере ощутив оторванность от родительской опеки. Потом к нам примкнул Витька Царев. С нижнего курса.

Сергей Сашнин Сергей Екимов

По утрам мы, всегда пересчитывая скудные студенческие средства, посещали кафе. Там готовили очень вкусные, почти как домашние, пирожки с творогом. Мы брали стакан или два стакана, в зависимости от чувства голода, ведерного кофе с молоком и штук пять пирожков. Таким образом, мы каждый день завтракали и потом, насытившись, шли на лекции.

Правда, мой отец через пол года демобилизовался. Приехал жить в Питер. И поселился у своей матери, в коммунальной квартире. В ее маленькой комнате, было тесновато для троих человек. Бабушке, отцу и маме. Поэтому некоторое время я еще жил в общежитии.

Комната бабушки находилась в самом центре города. В ста метрах от Невского проспекта. Располагалась она на первом этаже, во дворе – колодце. Вход в квартиру был отдельный, со двора. По середине двора был разбит маленький садик, который скрашивал и веселил всю эту асфальто-кирпичную твердь. В этом садике любили сидеть пьяницы а распивать спиртное. В комнате никогда не бывало солнца, и постоянно заглядывали прохожие и забулдыги. Последние, всегда просили стаканчик, предлагая в замен «быть третьим». По правой стороне комнаты стоял шифоньер (шкаф), за ним вплотную старинный комод и далее, у окна, скрипучая, как не смазанная телега, оттоманка (диван). По левой стороне – большая, мягкая, и уютная двухспальная кровать и стол с тремя стульями. Вся комната была пропитана какими-то странными запахами, напоминавшими детство. Особенно шкаф, где всегда стоял графинчик с бабушкиным, очень хорошим самогоном, яблоки в большой вазе и домашнее вкусное печенье.

Бабушка, как я ее называл баба Лена, была невысокого роста, с седыми волосами. Глаза ее были хитрыми. Лукавый взор, как будто всегда спрашивал тебя: «А кто ты такой?». Характер был трудный, независимый, своенравный. Она была одной из тех неудовлетворенных женщин, рано потерявших своего мужа и полностью себя посвятивших воспитанию единственного ребенка. Баба Лена отличалась странной нелюбовью ко всем родным и особенно к близким. Она ревновала своего единственного сына ко всем, и, поэтому меня и маму сразу невзлюбила. Была двуличной натурой. В присутствии посторонних, сюсюкала, заискивала, старалась казаться доброй, приветливой. А стоило человеку уйти или просто выйти, в ее взгляде появлялась тихая ненависть, горечь, больная язва. Я за эту черту, сразу отвернулся от нее. Но так как мы вынуждены были часто встречаться, то поддерживали холодные, только на официальном уровне, отношения.

Так мы прожили несколько месяцев. Отец, по рекомендации бывалых офицеров, устроился работать в комиссию по распределению жилой площади на общественных началах. Выписывал смотровые документы и ездил выбирать себе квартиру. Он хотел поселиться в одном из самых престижных районов города – на Васильевском Острове. И в результате, спустя полгода, у нас была отдельная двухкомнатная квартира в новом панельном девятиэтажном доме с лифтом. И это при всех сложностях с получением жилья в Питере. Правда район еще был неухоженный, так как стройка продолжалась. Везде были разбросаны строительные материалы. Из земли торчали брошенные строителями плиты, железные прутья и прочий хлам. Так что по вечерам было ходить опасно. Приходилось рисковать всеми частями тела, чтобы что-нибудь себе сломать.

Зато сейчас, это один из самых престижных районов города с дорогими, благоустроенными квартирами. Здесь впервые строительство велось комплексно со всеми необходимыми для нормального проживания постройками. Универсам, почта, сберкасса, прачечная, кинотеатр все это входило в один, состоящий из нескольких зданий, комплекс. И находилось все это рядом с домом.

В общем, квартиру себе отец подобрал классную. На втором этаже. С окнами на Юг. Рядом был Финский залив, с которого всегда дул свежий ветер, сгоняя городской смог к центру города. И в скором времени я съехал из общежития, приобретя городской статус постоянного жителя города Ленинграда.

Но с друзьями я не расставался. Часто приглашал их к себе в гости. Мама их кормила разными домашними вкусностями. Мы для ребят превратились в частичку их семьи. Выпивали, ели до отвала, так что из-за стола еле-еле вылезали. Играли на гитаре и пели любимые песни. Рассказывали разные смешные байки и анекдоты. Смеялись так, что животы болели от безудержного смеха. Смеясь, «падали под стол». Витька Царев замечательно играл на гитаре и знал великое множество песен.

Оба Сереги и оба Витька всегда были задорными, веселыми. Обладали сильными характерами. От них так и веяло не заурядной силой духа и уверенностью. Я гордился такими друзьями, потому что мне этих качеств не хватало. Особо выделялся Серега Сашнин, который слыл сердцеедом и бабником. За ним девки так и бегали, вешались на шею. Меня всегда удивляло, что они в нем находят? Видимо, от него исходил какой-то притягивающий сексуальный импульс. Ребята скоро стали взрослыми и самостоятельными, в отличии от меня. Я был домашним, жил у родителей. Всегда отличался ухоженностью, чувствовалась постоянная родительская опека.

Я опять был «второй», как в учебе, так и в отношениях с однокурсниками. Ребята меня всерьез не воспринимали, и, я думаю, за глаза надо мной посмеивались. Но дружили мы крепко. Нас сплотила учеба и фанатическая любовь к стройотрядам. Мы ездили каждый год, начиная со второго курса. Перепробовали много профессий. Были и мелиораторами и строителями и дорожниками. Ездили туда не ради денег. Сплоченность, дружба, рабочий азарт – вот что было нашим движителем. Мы были простыми бойцами – трудягами.

У нас установилась хорошая традиция, после сдачи очередного экзамена, ходить на Невский в пельменную и отмечать это дело. Сидели с бутылочкой хорошего портвейна, составив несколько столов вместе. Веселились и балагурили, так, что вся пельменная гудела. Официанты нас терпели и многое позволяли, понимая нашу студенческую бесшабашность.

Так мы и проучились все пять лет, дружной, веселой, студенческой компанией. А когда закончили обучение, все разъехались по местам распределения. По всей России и потеряли друг друга.

А на восьмой день после защиты диплома, меня побрили на лысо и я оказался в армии.

на картошке (первый курс) ССО "Товарищ" 1978 г.

ССО "Товарищ" Казахстан. Строительство дороги

ДАЛЕЕ НАЗАД