5

Было самое начало весны, когда все становится светлым, веселым, просыпаясь от долгой зимней спячки. С крыш и карнизов еще свисают ледяные, ярко сверкающие на солнце, как маленькие звездочки, сосульки, с которых капает неповторимая капель, создавая волшебную, чарующую музыку. Местами, грязными пятнами, еще лежит снег, сваленный дворниками в сугробы. Чернеют прогалины холодной, неживой земли со старыми, осенними листьями. Весна. Она, наверное, и на меня повлияла. Навеяла желания. Это время, когда весь организм пропитан чувством Весны и жаждет горячей, нежной любви.

Встретился я с ней, моей будущей женой, на дискотеке. Это сейчас, слово дискотека стало привычным, будничным. А тогда, в 1976 году, о таком даже и не слышали. Знали, что это танцы. Но все привыкли к «танцам», которые проводились в клубах и Дворцах Культуры под звуки духового оркестра. «Быстрый фокстрот», «Медленный фокстрот». Сейчас это вызывает смех.

У нас же в институте, а я учился в Ленинградском институте киноинженеров (ЛИКИ) на втором курсе, был замечательный ведущий Сережа Чупров. Как сейчас сказали бы – дискжокей с душой настоящего художника. Он учился на два курса старше. И по аналогии с армией, назывался «старослужащим». Высокий, всегда веселый и неунывающий. Обладал тонким юмором и мягким характером. Общительный и приветливый. Все лицо у него было в щербинках. Видимо в детстве сильно переболел ветряной оспой, но это нисколько не портило его внешности. Он обладал добрыми и всегда смеющимися глазами.

У Сережи по тем временам была хорошая звуковая аппаратура. Магнитофон фирмы «Grundik», магнитофонная приставка «Нота» и самодельный, мощный усилитель. В зале, где проводилась дискотека, стояли две, расположенные по разным углам маленькой комнаты (что создавало хороший стереоэффект), простые и очень больших размеров, как платяной шкаф, звуковые колонки завода «Кинап». Накануне дискотеки, Сережа на несколько дней запирался у себя в комнате, и готовился. Записывал, переписывал. Создавал программу.

Надо сказать, что наше общежитие – это был своего рода «Клондайк». Здесь можно было все достать. От «американской» жевательной резинки и сигарет, различных, импортных, модных шмоток (например, джинсы) и до пластинок (дисков), причем, самых что ни на есть, последних. Ровно через две недели после выхода диска в свет, он появлялся у нас в общежитие. Какими путями это происходило, никто не знал, но факт оставался фактом.

Так вот, у Сережи были все самые популярные и модные в то время, мелодии. Он обладал завидной коллекцией дисков. И мог составить хорошую программу дискотеки.

Сашнин Екимов Кравчук

Мы, это Сашнин и Екимов. Оба Сергеи, Витька Кравчук и я, сидели у себя в комнате, ужинали. Ели нашу любимую, жаренную картошку, приготовленную Сашкиным так мы его звали между собой). Он умел как-то по–особенному вкусно приготовить и красиво подать. Мы ели и наслаждались видом этой картошки, когда зашел к нам в гости нами любимый Серега Чупров и сказал, что ему нужна наша помощь в проведении дискотеки на фабрике. Вся помощь заключалась в разгрузке и переносе аппаратуры. Мы обрадовались и, конечно же, согласились. Все-таки какое-то разнообразие в будничной студенческой жизни. Да еще какое!

В вот настал тот день, когда произошло знакомство, а это было 6 марта, накануне женского дня. Дискотека проходила на Ткацко-красильной фабрике им. Желябова. И я оказался на этой выездной дискотеке. Меня тогда обуревало чувство гордости, хвастовства и зазнайства. Оказаться, на столь именитом и редком по тем временам, мероприятии. Я с друзьями суетился и готов был выполнить любую просьбу дискжокея.

Как это было принято у нас в общежитии, дискотека начиналась вечером, часов в семь. Фабрика выделила помещение. Народу собралось полный зал. Начались танцы. Все находились в обстановке полного «интима», то есть в темноте, только яркие прожектора выхватывали отдельные фигуры в странных танцевальных позах и во всю мигала своими яркими красками цветомузыка. Сережа постарался и подготовил программу, с присущим ему чувством настоящего художника, в виде музыкальной переклички названиями песен популярных исполнителей, что вызывало неподдельный интерес у публики. Народ танцевал и веселился от души.

Мы, как водится, заранее запаслись парочкой пузырей водки. Выпили для храбрости и особого куража перед началом вечера, и пошли танцевать. Небольшое количество алкоголя и сыграло свою «роковую», в моей жизни, роль.

В темноте я обратил внимание на очень красивую девушку. Ее волосы были яркого, в свете прожекторов, цвета. Горели желтым огнем. Этим она и выделялась из всей толпы. Не заметить ее было не возможно. Она была стройной. Обладала грациозными движениями. Я был просто сражен наповал. Немного алкоголя придало особой смелости (я обычно застенчив и не уверен в себе). Я пошел напролом. Дождался, когда зазвучит тихая, медленная мелодия. И пригласил ее на танец. Во время танца мы разговорились и познакомились. Ее звали Татьяной (прямо как у Пушкина).

В тот вечер я больше ни на кого не обращал внимания. Танцевал только с ней все быстрые и медленные танцы. В конце вечера, часов так в два ночи, я вызвался ее провожать. С ней была старшая сестра и подруга. Оказалось, что они живут недалеко от меня, за мостом через речку Смоленку. В общежитие с красивым и «женским» названием «Ассоль». Когда прощались, они меня пригласили к себе в гости на праздник 8-е Марта. Договорились о встрече у дверей общежития. Я купил цветы, бутылочку шампанского. Одел самые модные, фирмы «Wrangler», джинсы.И отправился на встречу.

Пришел я вовремя и ждал не долго. Каково же было мое удивление, когда я Татьяну впервые увидел при дневном свете и на трезвую голову. Она оказалась далеко не красавицей, как я ее представлял в свете софитов. Сухая, я бы сказал «тощая», с горбинкой на носу. Черты лица были острыми. Ее походка отличалась какой-то странностью. Левая рука двигалась более резко, чем правая. При этом правая нога как-то странно потягивалась. Попка, маленькая и очень узкая, при ходьбе вертелась, как уж на сковородке, описывая невероятные движения, как-то вертелась кругом. Одета она была в модные джинсы, что дополнительно подчеркивало ее попку, и блузку с большими воланами. Блузка была тонкой, белой, почти полупрозрачной, через нее четко просвечивал бюстгалтер. Она плотно прилегала к телу, подчеркивая тонкость ее стана и маленькую, прямо миниатюрную, но не плоскую, грудь.

На вахте сидела пожилая женщина со строгим лицом. Татьяна сказала вахтерше, что этот гость к ней. Меня записали и предупредили, чтобы я не задерживался позднее одиннадцати часов вечера. Иначе они паспорт сдадут в милицию. Я кивнул головой и пошел с Татьяной в тайные недра женского общежития.

Татьяна привела меня в комнату на втором этаже и представила своей старшей сестре Нине и подруге Лиде. Сестра и подруга показались мне внешне значительно интересней. Комната была аккуратно прибранной. Во всем чувствовалось женское присутствие.

Нина была не высокого роста с округлым, красивым лицом, которое обрамляли темные, коротко стриженные волосы, маленьким носиком правильной формы. Небольшие карие глаза – бусинки горели юношеским задором. Они всегда смеялись, выдавая сильный, властный характер. Казалось, ей нравилось владеть душами и сердцами людей. Нина была старшая и обладала богатым жизненным опытом. Она была явным лидером всей компании.

Нина Лида

Лида была немного повыше. Что бросалось больше всего в глаза – это большой, тонкий нос с остреньким кончиком. У нее были большие, темные глаза, выделявшиеся вместе с носом на тонком лице. Она казалась скромницей, как бы заранее извиняясь. Чувствовала она себя не уверенно, стесненно, чем и выделялась из общей компании.

Я поздравил женщин с праздником. Нина предложила поскорей сесть за стол, открыть бутылочку, сказав при этом, что у нее чешется нос. Стол был накрыт по – простому. На нем стояла бутылка водки. Блюда были обычные, какими всегда украшают праздничный стол. Я, как единственный мужчина в компании, открыл аккуратно бутылку шампанского, разлил по бокалам. Нина попросила водочки, сказав, что шампанское она не любит. Тосты я никогда не умел произносить, поэтому передоверил самой старшей из нас – Нине. Первым тостом мы выпили за знакомство. Дружно подняли свои бокалы, чокнулись как водится, и выпили. Начали закусывать, нахваливая Лиду за вкусно приготовленные блюда.

Второй тост был за мной и я сказал, наливая в рюмки водку, что по установившейся традиции второй тост пьют за женщин. Я это произнес гордо, поднял высоко руку с рюмкой, при этом отставил в сторону локоть и чувствовал себя в этот момент настоящим мужчиной.

Так мы просидели допоздна, выпивая и мирно беседуя. Настало время мне уходить. Я, улыбаясь и немного захмелев от выпитой водки, пригласил девчонок к нам на дискотеку, сказав, что пропуска я устрою. На улице было темно и по – весеннему прохладно. Я быстро добрался домой и, радуясь хорошему, многообещающему знакомству, завалился спать.

Татьяну я потом узнал с другой стороны, не внешней. Она была интересной, начитанной и приятной собеседницей. Была старше меня на три года. Заочно училась на четвертом курсе Инженерно-Строительного Института на факультете «Гражданское строительство». Работала и училась. Жила Татьяна в другом общежитие с еще более строгими правилами. О том, чтобы там остаться на ночь и мечтать не приходилось.

Короче я по уши влюбился и мы продолжали встречаться с ней целых три года. Я стал завсегдатаем общаги «Ассоль», где меня уже все вахтеры знали в лицо и не требовали паспорт. Иногда нас с Татьяной оставляли одних, и мы ворковали, как голубь с голубкой, окончательно сблизившись и душой и физически.

Когда я закончил институт мы с Татьяной поженились. Нас зарегистрировали во Дворце Бракосочетаний на набережной Красного Флота. Свадьбу сыграли в ресторане «Метрополь» в Розовом зале. Народу было немного. Приехали родители Татьяны, мой сводный брат с женой. Пришла моя дальняя родственница Света, которая рекомендовала мне свой институт, с сестрой Людой. А в основном были все мои институтские друзья.

Гуляли шумно, весело. Татьянин папа по моей просьбе привез настоящего армянского коньяка. Друзья как водится, украли невесту и спрятали от меня. Я искал, искал, но тщетно. Ребята попросили выкуп. Пришлось невесту выкупать. Тамадой был нанятый мужчина профессионал. Массовик затейник. Он веселил и забавлял гостей, не давая им скучать.

После свадьбы я вскоре ушел в армию. Служил рядом в пригороде Ленинграда, и часто встречался с женой. В результате чего она забеременела, и когда я уже вернулся из армии, она родила мальчика, которого назвали Женя. И все же, смотря с высоты прошедших лет, надо сказать, что я ее любил.

ДАЛЕЕ НАЗАД